Одно время здесь жили моавитяне - библейский народ, дети Моава, сына Лота. Затем набатейцы - вначале кочевые племена, грабившие богатые караваны, а затем - оседлый, быстро богатеющий этнос. Эта земля видела завоевания Александра Македонского, владычество Рима, Византии, приход и изгнание крестоносцев. С самолета иорданский ландшафт выглядит уныло - белесо-желтая равнина, коричневатые скалы. Отдельные зеленые вкрапления оазисов едва ли способны скрасить безжизненный цвет пустынь. 

Чтобы проникнуться прелестью пейзажей, лучше подобраться к ним поближе, и тогда они откроются во всей красе каменно-песчанной стихии, неброского разноцветья мелких форм жизни, какой-то неизъяснимой прелести, к которой натуры тонкие привыкают быстро. Недаром у арабов древности подобные картины вызывали приливы вдохновения, благодаря которым создавались поэтические произведения, вошедшие в антологию мировой литературы. Житель средней полосы едва ли будет очарован прокаленным солнцем ландшафтом и природой Иордании, но все равно увиденное заденет его за живое, потому что являет собой фон, на котором разворачивались библейские сюжеты. Библейским колоритом пропитано все вокруг, ибо страна прилежит к центру евангельских событий. Но если почему-то не сработает механизм генетической памяти, то в Иордании есть и другие места, которые, как говорят арабы, могут стать усладой для взора. Ведь недаром Иорданию называют музеем под открытым небом, в экспозиции которого входят не только скалы Вади Рам, но и сочная зелень северных районов, обрамляющих живописные останки глубокой старины. 

Страна хранит множество памятников старины, частью растворившихся в пустынях, а частью впитавшихся в города. Еще в сороковые годы наш соотечественник Н. Рубакин, описывая мало кому известный эмират Трансиорданию, меланхолически замечал, что среди здешних песков и камней нет ничего, кроме Аммана. В те годы Амман был дырой, по словам путешественника той поры, «не имевшей вида города, а походившей на стойбище», где наряду с арабами осели и кавказские горцы, бежавшие в прошлом веке от войн с Россией. Кстати, с той поры черкесский элемент очень силен в Иордании. Можно сказать, что они во многом составляют служилую элиту королевства и являют собой костяк служб безопасности, образуют привилегированный цех мастеровых разных специальностей. 

Но до этого Амман был известен под именем Филадельфия, а еще раньше как Раббат Аммон, что указывает на его длинную историю, выходящую за рамки библейских времен. В Аммане собраны памятники истории практически всех цивилизаций, прошедших по территории Иордании во все времена, начиная с каменного века до наших дней. Амман давно восстал из небытия, превратившись в столицу королевства. Только сверху город выглядит как хаотичное скопление крошечных кубиков домов, заполнивших до краев котловины и седловины холмов. На самом деле в Аммане, как и во всей стране, жизнь организованна и упорядочена. Это видно невооруженным глазом хотя бы по движению транспорта, которое здесь, в отличие от анархии других арабских столиц, размеренно и подчинено единому ритму. Глядя на современные постройки, неожиданно выросшие посреди холмов, на всю новенькую, с иголочки, Иорданию, иногда забываешь, что земля, на которой расположено это молодое, в сущности, государство, принадлежит иным временам. Но тени великих империй приходят из прошлого и напоминают о себе.

ГОРОД-ПРИЗРАК

Веками племена бедуинов кочевали по степям и пустыням Иордании, и с ними кочевали легенды. По вечерам у костров, на которых готовили ужин, старики рассказывали о Джебель эн-Наби - горе Пророка (Небо), с которой Моисей увидел землю обетованную; о горе Ор, где похоронили брата Моисея Аарона (Гаруна). Говорили о кладах, зарытых среди развалин; о грядущем конце мира и о городе-призраке среди ущелий. Городе, сокрытом от чужих глаз. Стены и колонны его, по словам рассказчиков, были рыжими, на каменных плитах выбиты тайные знаки, а в потайных кладовых, судя по всему, прятались несметные сокровища.

В 1812 году рассказы эти услышал известный востоковед Буркхард, швейцарец, который изучал жизнь бедуинов. Выдав себя за шейха Ибрагима, Буркхард уговорил одного из кочевников сопровождать его в долину Вади Муса, на гору Ор, где он якобы намерен был принести жертву на могиле Гаруна. Проводник повел Буркхарда узким ущельем Эс-Сик между красными скалами, и ученому вдруг открылся монументальный фасад вырубленного в скале сооружения. Сейчас его называют «Казной».

Мнимый шейх Ибрагим не смог удержать удивленного возгласа и кинулся к руинам легендарного города. Возмущенный проводник уже снял с плеча ружье, и Буркхарду стоило большого труда его успокоить. Если бы бедуин разгадал обман, отважного путешественника ждала бы смерть: бедуины полагали, что в развалинах спрятано золото и неверные всеми способами пытаются его заполучить.